Вышедший на экраны российско-белорусский хоррор "Черный замок" – фактически ремейк фильма Михаила Пташука 1987 года, снятого по мотивам историко-детективного фэнтези Владимира Короткевича. Имя белорусского писателя памятно кинозрителям еще и по очень популярному в 80-х талантливому хоррору "Дикая охота короля Стаха" Валерия Рубинчика, собравшему множество международных наград.
"Черный замок" начинается с размаха большого высокобюджетного блокбастера: нас бросает в самую гущу яростной сечи иных времен – снято динамично, монтаж стремительный, типажи выразительные, музыка Юрия Потеенко хорошо нагнетает саспенс. Получив в битве ранение, окровавленный герой просыпается в своей мирной минской квартире, травмированный увиденным: похоже, он въявь побывал в жестоком XVII столетии.
Мы узнаем, что в руки молодого университетского преподавателя истории Антона Космича (Евгений Шварц) попал древний манускрипт, а в нем зашифровано местонахождение тайника с сокровищами, некогда похищенными у повстанцев владельцем "черного замка" князем Ольшанским. Вместе с самой смышленой из его студенток Стасей (Вероника Устимова) герой пускается на поиски клада, которые с каждым шагом становятся все более опасными. Для него, как и для нас в зале, все осложнено тем, что из его шикарного авто на проспектах современного Минска Антона беспрерывно выбрасывает на поля кровавых битв XVII века, и мы становимся свидетелями дворцовых интриг. К тому же в наши дни к травмированному Антону прилип сосед по дому – врач-психиатр Лыгановский (Евгений Стычкин). Необъяснимое желание соседа бросить все и опекать незнакомого ему человека, его настырность, сразу вызовет у зрителя нехорошие предположения, но родная улыбка обаятельного актера их быстро растопит: наверное, это просто нетипично отзывчивый доктор с клятвой Гиппократа в душе.
Осложнена и личная жизнь героя: любимая женщина с неземными глазами актрисы Линды Лапиньш в самый поэтически возвышенный момент признается, что она замужем, а кем она окажется в дальнейшем, до поры останется тайной.
Перед сценаристом фильма Глебом Шприговым и режиссером Кириллом Кузиным стояла непростая задача втиснуть действие и без того запутавшегося в событиях двух веков романа в приемлемый для кино метраж. Эти трудности заметно сказались на диалогах: герои не столько друг с другом беседуют, сколько зрителям разъясняют обстоятельства действия, заполняя сюжетные лакуны. Вот они проваливаются под землю – и тут же последует объяснение для бестолковых: "Провалились в подземелье!". Это тем более жаль, что режиссер в интервью настаивает на автономии своего фильма: мол, сравнивать кино с книгой не нужно. А на деле по ходу действия все время хочется обратиться к роману – так, словно в опере заглядываешь в либретто.
Кирилл Кузин, известный по сериалу "Сергий против нечисти", настаивает, что снял не более чем развлекательное кино – чтобы при просмотре "молодой зритель не начал бы через двадцать минут смотреть в телефон". Но ощущение, что этого молодого зрителя авторы боятся напугать. Возможно, этими гуманными соображениями и обусловлен спокойный, даже меланхоличный, климат картины, при всем изобилии в ней экстремальных ситуаций. Вот герои обнаруживают в страшном подземелье старинный, утонувший в пыли веков лифт – и бесстрашно в него шагают, не показав и признаков волнения, потому что в таком кино все кончается хорошо. Вот они погребены под обрушившимся потолком – и вместо ужаса испытывают потребность поцеловаться. К финалу назревает даже некоторая фаустиана с дьяволиадой, идут сцены, которые клаустрофобам смотреть не рекомендуется, – а герои ведут себя так, словно все это рутина их жизни. В фильме присутствуют духи и средневековая машинерия пугающего вида, потревоженные скелеты и клад в истлевшей гробнице – а саспенс остается только в музыке, столь невозмутим наш молодой ученый, всецело отдавшийся любознательности исследователя и словно не замечающий, что живет в крутом ужастике, ежесекундно пребывая на краю гибели.
К фильму хочется отнестись очень серьезно: кумир поколений Короткевич и фигуры талантливых Рубинчика и Пташука в предыстории – редкий сегодня пример международной копродукции и, надо признать, отлично выполненные батальные и павильонные съемки, прекрасно выбранная натура, сильный состав российских и белорусских актеров, умелый монтаж. И при этом ощутимая растерянность драматурга и режиссера, не совладавших с разбуженным ими джинном: где-то обошлись скороговоркой, где-то невнятицей, где-то откровенным наивом "на публику". С явным намерением переснять также шедевр Рубинчика.
Типичный грех многих кинофэнтези: обещают больше, чем могут реализовать.