Татьяна Дружняева и ее команда появились в Севастополе в мае 2017 года. «Понаехавшая» (именно так Татьяна назвала свой телеграм-канал) должна была развивать правительственный телеканал «Икс», в который Дмитрий Овсянников впоследствии влил почти миллиард рублей. Она проработала в Севастополе год и уволилась в августе 2018-го, сразу после того, как Овсянников снял с должности главу департамента общественных коммуникаций Олега Берковича. За ней ушла и вся столичная команда.
Сразу после увольнения Беркович и его команда стали объяснять происшедшее самодурством Овсянникова. Мол, пиарщиков он не слушал, все делал по-своему, поэтому создать ему правильный имидж было невозможно. Дружняева пошла еще дальше. Она написала о своем севастопольском опыте книгу. Московские издатели, по словам Татьяны, публиковать книгу отказались, поэтому она выложила файл с книгой у себя в телеграм-канале.
В книге Татьяна некомплиментарно отзывается о Севастополе и севастопольцах, о подчиненных и коллегах, нелицеприятно говорит об общественниках. Все эти внутриклановые разборки вряд ли заинтересуют массового читателя, возможно поэтому главный акцент автор делает на образах чиновников, то иронизируя над стилем их работы, то жалуясь на самодурство.
«Отношения складывались таким образом, что мы вроде как прислуга, а они хозяева», — сетует она, забывая, что эти самые «хозяева» платили ей зарплату.
«Если раньше он [Овсянников] спрашивал только — «куда деньги деваете» и «когда уже вы станете первыми», то сейчас его вдруг заинтересовало все, — вспоминает столичная глава провинциального телеканала. — В какой-то момент мы даже стали писать официальные объяснительные его пресс-секретарю на тему того, «почему Дмитрий Владимирович на фото у вас на сайте сидит в позе барина и как вы можете использовать слово «Мекка» в тексте, неужели не нашлось синонимов».
Еще один пример: «Днем у губернатора был запланирован выход в прямой эфир на Москву. Мы заранее выбрали точку, выставились, протестировали оборудование и связь. Но он не приехал. Как нам сказали, он посчитал, что слишком далеко ехать из дома ради этих 15 минут. И я помню удивление на лице Олега [Берковича]».
Про деньги — особая история. На страницах книги Дружняева подробно расписывает диалоги с Овсянниковым:
«— Вы мне сказали, что эти миллионы вам не нужны?
— Я сказала?
— Да, вы.
— Нет, я просила перераспределить бюджет так, чтобы сейчас были деньги на оборудование, а уже в следующем году на ремонт. Я сказала, что нам не надо все сразу, потому что мы сразу все не освоим.
— Уходите, не хочу с вами больше разговаривать».
С пресс-секретарем губернатора Григорием Буйловым общение не складывалось даже у правительственного канала. Вот цитата:
«— Можем ли мы получить комментарий губернатора по этой теме?
— Нет.
— А по этой?
— Нет.
— А по этой?
— Эту пусть другие комментируют.
<…> За год процент положительных ответов на запросы так и остался на нуле. Ни одного комментария, кроме запланированного и протокольного».
Дружняева жалуется, что губернатор не дал ей за идеально проведенные выборы президента даже грамоты. Признается, что после диалогов с Овсянниковым плакала в кабинете его зама и ругалась матом.
«Мы искренне мечтали сделать Информационный канал Севастополя, который так же будет вещать на всю Россию, – пишет Татьяна. – Когда с нашей стороны все было выполнено, нам сказали – а теперь воюем с законодательным собранием, воюем с сумасшедшими общественниками и выставляем губернатора рыцарем в сияющих доспехах. Но, постойте, с такой повесткой мы же не будем интересны на федеральном уровне? <…> Тут мы поняли, что нас обманули. Красивый, стильный, популярный канал стал нужен только для того, чтобы манипулировать общественным сознанием в интересах одного единственного человека».
Однако, продолжает хвалить себя Дружняева, без всякой помощи и поддержки телеканал снял сильнейший цикл «Город героев», претендующий на ТЭФИ, и серию репортажей «Наставники».
Но губернатор не оценил: «неожиданно решил прислать на наш богоспасаемый телеканал комиссию с проверкой творческой эффективности».
«…это уже граничило с паранойей отдельно взятого человека, который боится выйти из кабинета к людям, но при этом винит других в том, что город не носит его на руках», — пишет автор об Овсянникове.
«Он не хотел верить в то, что ему надо быть активнее в СМИ, — продолжает она, — активнее общаться с гражданами, прекратить эту карусель с постоянными криками на аппаратных совещаниях и угрозами всех снять и уволить, прекратить наконец-то эту войну с законодательным собранием, найти себе союзников, приходить на встречи ветеранов, уделять больше внимания флоту, улыбаться хотя бы. Ему и никому больше надо было работать над собственным рейтингом».
«Ему нужно перестать угрожать всем судами и подавать заведомо проигрышные иски, — советует губернатору экс-пиарщица. — Ему нужно стать в городе хозяином, в самом лучшем смысле этого слова, а не грозным городовым с палкой, которого видят в кабинете и в лучшем случае на осмотре ремонта двора».
В целом книга оставляет двоякое впечатление. Это нишевой продукт, рассчитанный на коллег. Несмотря на снобизм, ироничный и местами точный в акцентах текст читается легко, но послевкусие — неприятное. Вроде бы Татьяна во всем права: Севастополь изрядно устал от войны губернатора с городом. Но появление подобных «мемуаров» через месяц после увольнения выглядит странно. Видно, что команда Олега Берковича изо всех сил пытается отстроиться от объекта пиара. Как будто работа на Овсянникова — черная метка в резюме.